Металлический голод все ближе

Президиум Российской академии наук обсудил состояние минерально-сырьевой базы высокотехнологической промышленности России и пришел к неутешительным выводам. Запасы исчерпываются, а необходимые для их пополнения геологические работы не ведутся.

В середине февраля состоялось заседание Президиума РАН, посвященное обсуждению научных основ развития минерально-сырьевой базы высокотехнологической промышленности России. С докладами выступили научный руководитель Института геологии рудных месторождений, петрографии, минералогии и геохимии РАН академик РАН Николай Бортников и научный руководитель Института геологии и минералогии им. В. С. Соболева СО РАН академик РАН Николай Похиленко. В основе обсуждения стоял вопрос: возможно ли выполнить недавно принятую Стратегию научно-технологического развития Российской Федерации, не развивая минерально-сырьевую базу высокотехнологических металлов и продолжая проводить прежнюю экономическую политику — закупать оборудование за рубежом, продавая наши сырьевые ресурсы?

Металлов требуется все больше

Как отметил академик Бортников, если несколько веков назад человечество использовало незначительное число материалов и металлов: дерево, кирпич, железо, медь, олово, золото и серебро, — то в ХХ веке произошел огромный скачок их потребления. В 1980 году для создания компьютера требовалось всего 20 металлов, сейчас — около 60, а для того, чтобы создать современный самолет, нужно около 80 металлов. То есть значительная доля металлов, представленных в таблице Менделеева.

Их них можно выделить критически редкие металлы, важные для высокотехнологической промышленности: висмут, кобальт, литий, галлий, германий, иридий, литий, палладий, платина.

Каковы основные тенденции использования металлов в настоящее время? С одной стороны, это глобализация их производства, в производство металлов включается все больше стран, с другой — происходит монополизация производства некоторых из них: самая большая доля у Китая, который производит 50% всех металлов, прежде всего предназначенных для высокотехнологической промышленности, притом что его население составляет 19% населения Земли.

А ведь аппетиты экономики растут, соответственно растет и потребление металлов. Например, ежегодное производство олова увеличилось за последние годы на 21%, а галлия — в 29 раз.

Развитие технологий, вызванное борьбой с изменением климата, также потребует значительного роста потребления металлов — до 20 гигатонн через несколько лет. Так, развитие возобновляемой энергетики вызовет рост потребления алюминия, кобальта и других металлов, которые необходимы для строительства ветряных турбин, на 300%, солнечных батарей — на 200 %, устройств для накопителей энергии — на 1000%. К чему это может привести, видно на примере меди. Медь потребляется с незапамятных времен. Но долгие годы рост ее производства составлял в среднем 3% в год. А с 2013 по 2027 год будет произведено столько меди, сколько было произведено за всю историю человечества. Ожидается, что после 2030 года производство меди резко снизится из-за исчерпания ресурсов. А в нашей стране это должно произойти значительно раньше. И, скажем, рения, очень важного материала, хватит примерно на тот же срок. Встает вопрос: как обеспечить постоянно растущее население Земли металлами, при еще большем росте их потребления? Как обеспечить ресурсами достигнутый уровень жизни и улучшить его благодаря достижениям науки и техники?

Что делать?

По мнению Николая Бортникова, для решения проблемы минеральных ресурсов в России необходимо ответить на несколько вопросов. Геологический: достаточно ли у нас минеральных ресурсов? Горнотехнический: можем ли мы извлекать металлы из руд? Экономический: можем ли добывать и извлекать металлы по цене, доступной для пользователей? И наконец, экологический и социальный: можем ли добывать руды без ущерба или с минимальным риском для окружающей среды и общества? То есть проблема обеспечения минеральными ресурсами выходит далеко за пределы геологической науки.

Некоторыми металлами (медь, никель, олово, вольфрам, молибден, тантал, ниобий, кобальт, скандий, германий, платиноиды, железо) наша страна обеспечена более чем на 15 лет; другими (свинец, сурьма, золото, серебро, алмазы, цинк) — на 10–15 лет. Есть дефицитные металлы: уран, марганец, хром, титан, алюминий, цирконий, бериллий, литий, рений, редкие земли иттриевой группы, запасы которых либо уже исчерпаны или находятся на грани исчерпания. И хотя по геологическим запасам целого ряда металлов Россия входит в первую пятерку или десятку стран мира, когда дело касается их добычи, ситуация меняется. Например, это касается олова.

Академик Бортников отметил, что по целому ряду критически важных металлов (галлий, селен, теллур, ванадий, редкие земли цериевой группы, висмут, кадмий и целый ряд других) запасы вообще не оценены. Дело в том, что эти металлы встречаются в природе в трех видах: в виде собственных минералов, в виде примесей в других минералах или в составе кристаллических структур других минералов. Определение запасов последних двух групп, как правило, недостоверны, потому что они требуют специальных методов подсчета запасов и анализа форм нахождения этих металлов в рудах. К примеру, в мире нет ни одного месторождения кобальта, галлия, индия, родия, германия, селена, теллура или рения. Их источниками служат медные, алюминиевые, цинковые и железные руды. Содержание попутных металлов в различных рудах может отличаться на порядки, поэтому количественный выход продукта прогнозировать очень трудно. Даже если вы точно знаете, сколько в мире добыто меди, это не означает, что можно точно рассчитать тоннаж попутного молибдена, а тем более рения, получаемого, в свою очередь, из молибденовых руд.

Например, в России есть месторождения, в которых добываются редкие земли, но не извлекаются. Это хибинские руды. Та же ситуация с ураном. При нынешних темпах потребления мы можем обеспечить и собственную, и зарубежную промышленность, но если потребуется больше, то мы не сможем решить эту задачу. Как же ее решать? Николай Бортников считает, что самый главный путь — открытие новых месторождений. Второй — совершенствование технологий обогащения и извлечения металлов. Третий — рециклинг, то есть повторное извлечение металлов. И четвертый — извлечение металлов из техногенных отходов.

По мнению академика Бортникова, недра Земли содержат значительно большие объемы металлических запасов, чем считается. Потому что большинство открытых месторождений выходили на поверхность и лежали вблизи нее, тогда как многие месторождения образовались на глубинах до двух-трех километров, это так называемые слепые месторождения, открытие которых началось в последние годы. Поэтому России необходимо разрабатывать технологии, которые позволяли бы открывать глубоко залегающие месторождения.

Важным источником редких металлов должны стать отвалы ГОКов. Николай Бортников рассказал, что вместе с академиком Богатиковым и коллегами они провели изучение отвалов Тырныаузского ГОКа. Оказалось, что в этих хранилищах огромное количество разнообразных металлов. Переработка таких отвалов полезна и для экономики, и для экологии.

Не надо забывать и о ресурсах Мирового океана. Например, по оценкам специалистов, запасов меди в океане может хватить на шесть тысяч лет.

Нужны поисковые заделы

Николай Похиленко начал свой доклад с оценки состояния государственных геологических структур, в первую очередь в Зауралье, где они фактически исчезли. Например, на северо-востоке (а это Камчатская область, Чукотка, Магаданская область) в советские времена работало 14 экспедиций, 10,5 тыс. специалистов. Сейчас их там осталось порядка 250. И по большей части их участники уже немолоды. Естественно, работы там если и ведутся, то в очень небольшом объеме. И такая ситуация везде.

Результатом последних тридцати лет стало ослабление государственной геологической службы, упадок отраслевой геологической науки в Сибири и на Дальнем Востоке. Там остался всего лишь один более или менее активно работающий институт в Новосибирске. А раньше их было около десяти. В некоторых субъектах федерации упразднена система управления геологическим изучением недр. Результатом стало резкое снижение конкурентоспособности и эффективности геологоразведочных работ. Например, с 2005 по 2011 год были проведены работы по 255 проектам. Из них относительно успешными было всего лишь 22. Поэтому за последние два десятилетия серьезных и крупных открытий практически нет. Наша добывающая промышленность дорабатывает те месторождения и те запасы, которые были поставлены на баланс еще в советские времена.

В результате происходит сокращение и практическое исчерпание поисковых заделов по большинству стратегически важных видов полезных ископаемых, сокращение государственного фонда рентабельных участков недр для их предоставления в пользование добывающих компаний. А это чувствительный момент, потому что, если нет поисковых заделов, наши компании не идут на новые неизвестные территории, они идут за пределы Российской Федерации на подготовленные к освоению участки — в Африку, в Казахстан, в Монголию, куда угодно, где можно вложить деньги и через три-пять лет получить отдачу. Здесь они боятся очень серьезных поисковых и инвестиционных рисков, потому что из десяти проектов в лучшем случае один становится успешным. И нужны очень длинные деньги, которых в России нет. Ведь от начала работ до получения первой финансовой отдачи проходит до 15 лет. И компании не готовы идти на это.

Академик Похиленко процитировал руководителя «Полиметалла» Виталия Несиса, который говорил, что у нас практически нет поисковых заделов, нет подготовленных к освоению территорий. И в целом не хватает серьезных поисковых идей и мало специалистов, которые способны эти идеи генерировать. В результате формальные ресурсы, например, по урану обеспечивают наши потребности на 96 лет, а в реальности того, что можно экономически обоснованно добыть, хватит всего на 15 лет. Хром, соответственно, 33 года и три года. Цинк — 91 и 19. Свинец — 36 и 10. Золото — 23 и 11.

Низкое потребление не стимулирует

В советские времена потребление редких и редкоземельных металлов для высокотехнологической промышленности составляло примерно 8500 тонн. Два года назад было 1160 тонн, сейчас потребление опустилась ниже 1000 тонн. И это, как отметил академик Похиленко, показывает уровень нашей высокотехнологической промышленности. К сожалению, низкое потребление, то есть отсутствие спроса, не стимулирует развитие разведочных работ и добычных компаний по этому направлению.

Практически все металлы, что мы производим, констатировал Николай Похиленко, мы вывозим и при этом практически все ввозим в виде готовой продукции. Мы вывозим германий, но ввозим его в виде продукта. Рения, металла, без которого невозможно строить двигатели самолетов, производится в мире всего 54 тонны в год, и почти все закупают Штаты. А в России рения производится всего лишь сотни килограммов. Хотя российской промышленности требуется не менее пяти тонн рения в год. И так со многими металлами.

Оба докладчика согласились с тем, что Россия нуждается в восстановлении геологической отрасли, для чего необходимо создание соответствующей госкорпорации или Министерства геологии. Необходимо увеличить государственные ассигнования на геологию как минимум в три раза. Если этого не сделать, будет сложно обеспечить возобновление ресурсов по широкому кругу твердых полезных ископаемых. И наши планы развития высокотехнологической промышленности будут упираться в серьезные риски, связанные уже с состоянием национальной безопасности. Потому что нам могут что-то не продать из того, что мы сами не нашли и не добываем. Нормальное функционирование таких отраслей, как ракетостроение, самолетостроение, электроника и атомная промышленность, может оказаться под угрозой.

Источник https://stimul.online/articles/science-and-technology/metallicheskiy-golod-vse-blizhe/

Стратегические металлы | Институт редких земель и металлов

Буровая установка для пробного бурения

Стратегические металлы часто объединяются с редкими землями в группы, такие как высокотехнологичные металлы или технологические металлы. Однако, поскольку корни Института редких земель и металлов восходит к редким землям, мы предлагаем две группы. Название «Стратегические металлы» происходит из области политики и финансов. «Стратегический», потому что эти элементы обычно являются принципиально важными источниками доходов для стран-экспортеров. Для стран-импортеров, которые в основном занимаются переработкой этих металлов, они также имеют стратегическое значение. Мы думаем о высокотехнологичных оружейных системах, автомобилях, электронных товарах, фармацевтических и медицинских технологиях и т. Д.

Стратегические металлы включают в себя:

Сурьма, мышьяк, висмут, кадмий, кальций, хром, кобальт, галлий, германий, индий, литий, магний, ртуть, молибден, ниобий, селен, рений, кремний, тантал, теллур, ильменит, титан, вольфрам, цирконий, ванадий

Следующий список содержит наиболее важные металлы и компоненты сплава, без соединений:

• бериллий: Сплавы, особенно с медью и алюминием; Ядерное оружие (отражатель нейтронов)
• висмут: Сплавы
• Кадмий: Компонент аккумуляторов
• хром: Легированная деталь (хром-ванадиевая сталь, хромоникелевая сталь, хром-молибденовая сталь), металлизация
• галлий: Термометр
• Индий: Индийское уплотнение, припои
• Иридий: Электроды, свечи зажигания
• Калий: легированный натрием в качестве теплоносителя в ядерных реакторах
• Кобальт: Магниты
• магниевый: для особо легких заготовок; Одноразовые лампочки или вспышка порошка
• МарганецФото: легированная деталь (марганцевая сталь)
• Molybdän: Легированная деталь (молибденовая сталь) для повышения термостойкости
• натрий: Сплавы с калием в качестве теплоносителя в ядерных реакторах
• Осмий: раньше в лампочках
• Палладий: Катализ, хранение водорода, ювелирные изделия
• платина: Ювелирный металл, катализ, один из самых ценных металлов
• Quecksilber: Термометры, компактные люминесцентные лампы
• Родий: Ювелирный металл
• РутенийКатализатор, повышающий твердость платины и палладия
• тантал: Конденсаторы
• Титан: для легкой конструкции без учета стоимости, украшения
• Уран: Ядерные реакторы, радиоактивность, снаряды
• Ванадий: Легирующий компонент (хром-ванадиевая сталь) для жаропрочных сталей, катализатор синтеза серной кислоты (оксид ванадия (V))
• Вольфрам: Лампы накаливания (самая высокая температура плавления всех металлов), специальные стали, шариковая ручка (шарики)
• Цирконий: Чехол для топливных стержней на АЭС

ПРОЕКТ CLAYTON RIDGE LITHIUM — U.

S. Critical Metals

★★

НЕВАДА ★★

★ ОБЗОР ПРОЕКТА

Клейтон-Ридж считается источником литиевого рассола в Клейтон-Вэлли.(1) большой, низкий 9В бассейне 0004 находится единственный проект по добыче лития в США, а также несколько важных проектов по разведке и разработке лития . Участок расположен примерно в 20 км к западу от шоссе. 95 и Голдфилд, штат Невада, региональный горнодобывающий центр.

Доступ к Объекту хороший, и разведка и эксплуатация могут проводиться круглый год .

Проект состоит из смежных 180 участков или приблизительно 3600 акров с 90 непатентованных заявлений о добыче полезных ископаемых, недавно заявленных. .

Проект, созданный старателем, который первоначально получил определенные претензии для известных компаний в регионе

Право на получение 100% годовых

Геологическая модель, возможно, аналогична другим крупным месторождениям литиевых аргиллитов в регионе

★ ГЕОЛОГИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА И МИНЕРАЛИЗАЦИЯ

CLAYTON RIDGE LITHIUM PROJECT NI 43-101 ТЕХНИЧЕСКИЙ ОТЧЕТ ⬇

РЕГИОНАЛЬНАЯ УСТРОЙСТВО

Региональная геологическая структура долины Клейтон состоит из прямолинейных или криволинейных бассейнов, окруженных крутыми склонами хребтов, состоящих в основном из кембрийских осадочных и третичных вулканических, вулканокластических и осадочных пород.

К западу от долины Клейтон, в горах Сильвер-Пик, толща третичной толщи (кальдера) достигает нескольких тысяч футов. Третичная вулканическая деятельность происходила в течение нескольких периодов: 25–26 млн лет («Мои»), 21–22 млн лет и 4–7 млн ​​лет; основная масса третичных осадочных пород отложилась в период 10–13 млн лет назад. Тектоническое расширение началось 16 миллионов лет назад («мья») в позднем кайнозое и продолжается сегодня (Albers & Stewart, 19).72).

Клейтон-Вэлли — закрытый бассейн недалеко от юго-западной окраины геофизиографической провинции Бассейн и хребет в южной части Невады. Горст и нормальные разломы грабена являются доминирующим структурным элементом бассейна и хребта и, вероятно, произошли в сочетании с деформацией из-за бокового напряжения сдвига, что привело к нарушению крупномасштабных топографических особенностей.

Месторождения лития в долине Клейтон содержатся в толще третичных пирокластических и осадочных пород, называемых в местном масштабе формацией Эсмеральда (Turner, 1900). Формация Эсмеральда состоит из песчаника, сланцев, озерных мергелей, осадочной брекчии и конгломератов и переслаивается с вулканическими породами (туфы пеплопадов).

Литийсодержащие породы на Участке (Рисунок 4: Taf, Tas и Tar) называются «туфогенными и другими молодыми третичными осадочными породами» в цифровых геологических моделях, созданных Горным бюро Невады. Считается, что эта единица имеет сильный вулканический компонент.

Породы формации Эсмеральда в долине Клейтон и вокруг нее, по-видимому, представляют собой осадконакопление в нескольких дискретных миоцен-плиоценовых суббассейнах. В туфогенных песчаниках и сланцах формации Эсмеральда произошло обширное диагенетическое преобразование стекловидного материала (обсидиан + пемза) в цеолиты и глинистые минералы, и аномально высокие концентрации Li (до 1200 частей на миллион Li) сопровождают это изменение. Однако концентрации лития в этих породах обычно составляют менее 200 частей на миллион, за исключением мест, где присутствует смектит, а высокая концентрация лития, связанная со смектитом, приурочена к формации Эсмеральда, обнаженной к востоку от плайи.

ГЕОЛОГИЯ ПРОЕКТА

Неглубокая топография проекта состоит из слоев от бежевого до белого с высокой отражающей способностью, которые четко расслоены. Большие пространства низменных обнажений сложены тонкослоистыми породами; развитая слоистость (менее 25 см) приурочена к пачкам с большей туфовой (зольной) составляющей. Напротив, очень тонкослоистые, делящиеся аргиллитовые и аргиллитовые пласты имеют цвет от оливкового до серого там, где они свежие, и под воздействием погодных условий приобретают очень белый или обесцвеченный вид. На территории объекта эти тонкослоистых аргиллитовых пластов, по-видимому, содержат самые высокие значения Li .

Мелкозернистые осадочные породы, по-видимому, покрыты и покрыты туфогенными образованиями, которые, вероятно, содержат меньше лития. Падения в пределах этой единицы неглубокие и обычно менее 20 градусов; приблизительная мощность аргиллитовой пачки вдоль этого маршрута, вероятно, менее 30 метров. Эта осадочная фация, по-видимому, уменьшается к югу и, следовательно, может утолщаться к северу, обеспечивая большую мощность. Хотя вдоль этого маршрута можно наблюдать как верхний, так и нижний контакты, стратиграфическая связь с соседними вулканическими образованиями неясна, если разломы локально играют роль в мощности подразделения.

ТИП МЕСТОРОЖДЕНИЯ

Li был идентифицирован в потенциально экономических концентрациях в трех типах месторождений: пегматиты, континентальные рассолы и глины. Рассолы являются крупнейшим производителем лития в мире, и единственный активный производитель лития в США находится в Клейтон-Вэлли . Меньшее количество Li образуется из пегматитов, богатых минералами сподумен и лепидолит.

★ ИСТОРИЧЕСКИЕ РЕЗУЛЬТАТЫ И ПЛАН РАЗВЕДКИ

Первоначальная пробоотборная проба завершена на поверхностных уровнях, свидетельствующих о необходимости дальнейших исследований в бассейне и на глубине

Технический отчет National Instrument 43-101 подан и утвержден TSXV

Пробы показывают богатые литием отложения, распределенные по всему бассейну. Отличный потенциал для наращивания тоннажа

USCM для завершения дополнительного отбора проб, геохимического анализа и геофизики для дальнейшего определения целей

Первая программа бурения, которая начнется в 2022/2023 гг. с целью определения начальных ресурсов

Источники:

(1) Прайс, Дж. Г., Лехлер, П. Дж., Лир, М. Б., и Джайлз, Т. Ф., Возможный вулканический источник лития в рассолах в Клейтон-Вэлли, Невада, в Клуэр, Дж. К., Прайс, Дж. Г., Штрузакер, Э. М., Хардиман Р. Ф. и Моррис С. Л., ред. Геология и рудные месторождения (2000 г.)
(2) Ссылка на пресс-релиз Holly Street Capital Inc. от 1 ноября 2021 г. для получения дополнительной информации

Примечание. Уполномоченное лицо USCM не проделано достаточно работы по проверке результатов исторической разведки.

О НАС – Critical Metals

О НАС

Совет, обладающий более чем 100-летним значительным опытом в горнодобывающей промышленности и разработке природных ресурсов, финансировании и корпоративном управлении, стремится использовать этот опыт в реализации своей стратегии. и создавать акционерную стоимость. Основное внимание уделяется «стратегическим металлам» по определению США и ЕС, а также рассматриваются дополнительные полиметаллические и золотые проекты. Основным географическим регионом является Южная Африка и Америка, хотя отдельные проекты будут оцениваться по существу.

Совет директоров считает, что существуют значительные возможности в секторе дорогостоящих критически важных металлов, поскольку спрос увеличивается, а ограничения предложения усиливаются. Спрос на критически важные металлы определяется как традиционными секторами, включая высокотехнологичное производство и оборону, так и быстрорастущими развивающимися рынками, включая ветряные турбины, электромобили, батареи нового поколения, солнечные батареи и энергоэффективное освещение.

Благодаря своей обширной базе контактов, Компания активно оценивает возможности в сырьевых товарах, включая тантал, ниобий, сурьму, медь, кобальт и редкоземельные элементы.

Г-н Рассел Фрайер

Исполнительный директор

Энтони Истман

Неисполнительный директор

Маркус Эдвард с-Джонс

Неисполнительный директор

До основания Critical Metals PLC г-н Фрайер был соучредителем и исполнительным председателем Western Uranium Corporation, зарегистрированной в Канаде компании, занимающейся разведкой урана и ванадия. До прихода в Western Uranium Corporation г-н Фрайер также был неисполнительным председателем Ecometals Limited, канадской горнодобывающей компании, занимающейся добычей сыпучих и драгоценных металлов в Южной Америке. До Ecometals г-н Фрайер был управляющим директором по сектору природных ресурсов в компании North Sound Capital LLC, инвестиционном консультанте из Гринвича, штат Коннектикут. Г-н Фрайер пришел в North Sound в 2006 году из Deutsche Bank, где он занимал должность директора по акциям развивающихся рынков. До этого г-н Фрайер был директором по акциям развивающихся рынков в HSBC в Йоханнесбурге, Южная Африка.

В течение своей 28-летней инвестиционной карьеры г-н Фрайер много путешествовал, получая представление о секторе природных ресурсов на местах. В дополнение к этому значительному международному путешествию г-н Фрайер базировался в Африке с 1987 по 2004 год. Находясь там, г-н Фрайер узнал о многих объектах, за которыми он продолжает следить, и наладил отношения как на высшем, так и на рабочем уровне в отрасли. Во время своего пребывания в Африке г-н Фрайер вел инвестиционные колонки для различных источников новостей, таких как South African Smart Investor и Sunday Business Times.

Г-н Истман является дипломированным бухгалтером (с австралийской квалификацией) и имеет многолетний опыт работы в области финансового управления и корпоративного консультирования, в основном в секторе природных ресурсов, а также обширный опыт работы в публичных компаниях, будучи директором и секретарем компании ряд младших горнодобывающих и нефтегазовых компаний ASX и AIM. Ранее он работал в Ernst & Young и CalEnergy Gas Ltd, дочерней компании группы компаний Berkshire Hathaway в Австралии и Великобритании.

Г-н Эдвардс-Джонс является исполнительным председателем Phoenix Copper Ltd, котирующейся на AIM североамериканской компании по разведке и разработке цветных и драгоценных металлов. Он также является управляющим директором (и соучредителем) Lloyd Edwards-Jones SAS, финансового бутика в Париже и Дубае, специализирующегося на продаже акций институциональным клиентам, а также консультировании и представлении ресурсных компаний обширной клиентской базе в Великобритании, Европе, Азии и Ближнего Востока. До основания Lloyd Edwards-Jones S.A.S г-н Эдвардс-Джонс занимал руководящие должности в компании Julius Baer и руководил отделом продаж акций в Великобритании и континентальной Европе в Credit Lyonnais Securities в Лондоне. Г-н Эдвардс-Джонс обладает значительным опытом привлечения институционального капитала по всему миру для зарегистрированных и не зарегистрированных на бирже компаний Великобритании, Австралии и Канады, преимущественно в горнодобывающем и сырьевом секторах. Он бывший директор Грузинской горнодобывающей корпорации. Г-н Эдвардс-Джонс окончил Оксфордский университет со степенью магистра древней и современной истории.

СТРАТЕГИЯ

Компания Critical Metals Plc была создана для осуществления инвестиций в операторов или операторов, работающих вблизи производства. Первоначально Компания намеревается осуществить приобретение или приобретение долей участия в целевых компаниях или предприятиях (которые будут считаться инициирующими обратное поглощение в соответствии с Правилами листинга («RTO») в секторе разработки и добычи природных ресурсов в на Африканском континенте («Первоначальные приобретения»).